К осени 1617 года польско-литовские войска подошли к Можайску, после взятия города захватчикам открывалась прямая дорога на столицу. После полугодового противостояния под Можайском и ряда боев, под давлением превосходящих сил противника летом 1618 года город был оставлен, но за это время была подготовлена оборона столицы, где и решилась судьба войны. Штурм в ночь на 2 октября был отбит, а после начаты мирные переговоры, завершившиеся Деулинским перемирием с Речью Посполитой на 14 лет и 6 месяцев.

В числе прочих лиц, награжденных царем за воинскую службу в Смутное время, был и Иван Алексеевич Аргамаков. По двум Государевым царевым и великого князя всея Руси Михаила Федоровича грамотам в награду за воинскую службу «за Московское осадное сидение при царе Василии и за Московское осадное сидение 127- го года», т.е. за участие в обороне Москвы при царе Василие Шуйском и в обороне Москвы при польской интервенции 1618 года Шатки были даны Ивану Аргамакову в вотчинное владение.1 С этого времени судьба Шатков стала тесно связана с родом Аргамаковых.

В 1638 году вотчина Ивана перешла сыну Федору, а в 1656 году от Федора вотчина была дана его сыну – Михаилу Федоровичу.2

От Михаила Федоровича в 1688 году Шатки переходят его сыну Михаилу «во 196 году Михайлова вотчина Аргамакова по ево челобитью и по допросу оставлена за сыном его Михайловым за столником за Михайлом Аргамаковым в вотчину».3

По данным Арзамасской десятины в 1695 году Шатки упоминаются в поместье за Иваном Александровым Аргамаковым. Пока не удалось установить, кто он и кем приходился Михаилу Михайловичу. В последующие годы Шатки по-прежнему вотчина Михаила Михайловича Аргамакова.

Михайла Михайлович Аргамаков был одним из крупнейших землевладельцев Арзамасского уезда, «по утверждению местной летописи, «первый помещик в Арзамасе», в конце царствования Петра I генерал-квартирмейстер и обер-кригс-комиссар».4 Михайла Михайлович в своей вотчине в Шатках строит новую церковь. К 1713 году от первой церкви в Шатках осталось лишь место, может быть старая церковь была снесена по ветхости, может быть сгорела. В 1713 году по челобитью Аргамакова было разрешено на старом церковном месте построить церковь вновь. Новая церковь была названа во имя Пресвятой Богородицы Казанской да Николая Чудотворца.5

Михаил Михайлович ушел из жизни рано, оставив вдовой жену Настасью Ермиловну и двух сыновей – Алексея (1711-1757) и Федора. Настасья Ермиловна в 1720 году вышла замуж за известного дипломата петровского времени графа Андрея Артамоновича Матвеева. Вотчина была оставлена за старшим сыном. Матвеев заботился о своем пасынке и устроил его в лейб – гвардии Преображенский полк. Прослужив до 20-летнего возраста в полку, Алексей уехал в 1731 году за границу в Швейцарию, где учился в Женевской академии математике, праву, анатомии и хирургии.

Возможно, продолжение дальнейшей учебы потребовало дополнительных финансовых средств, а возможно, просто нужны были деньги, в связи с чем Алексей Михайлович был вынужден заложить село. Средств на выкуп села из заклада у него не оказалось и в 1734 году Шатки перешло девице Агнии Милославской.

Хотя дальнейшая судьба Алексея Михайловича не связана с Шатками, его биография, считаю, требует достойного внимания. Поначалу, после воцарения Елизаветы Петровны, Алексей Михайлович Аргамаков вначале «оказывается не у дел» и лишь в 1748 году поступает на государственную службу в Мануфактур – коллегию в чине коллежского советника. В 1754 году входит в состав Комиссии по пересмотру законов. Ему также поручают ревизию Мастерской и Оружейной палаты, в ходе которой он выдвигает проект музеефикации древнейшей сокровищницы. При открытии Московского университета в 1755 году Алексей Михайлович был назначен его директором. Умер Алексей Михайлович Аргамаков 25 января 1757 года скоропостижно во время поездки в Петербург по университетским делам и похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской  лавры.

Капитан Семеновского гвардейского полка Степан Игнатьевич Аргамаков (пятиюродный брат Алексея Михайловича) видимо, не мог смириться с тем, что родовое имение Аргамаковых уходит в другие руки, поэтому он возвращает Шатки роду Аргамаковых, покупая село у А. Милославской.6

После смерти Степана Игнатьевича, Шатки переходит его дочери – девице Фекле Степановне Аргамаковой, но в 1747 году Фекла Степановна продает Шатки за 500 рублей сыну Федора Михайловича Аргамакова и племяннику Алексея Михайловича Аргамакова – Михаилу Федоровичу Аргамакову.7

«Лета Тысяща седьм сот четыредесят седмаго августа в восмый день девица Фекла Степановна дочь Аргамакова Продала я Фекла гвардии капитану Михаилу Федоровичу сну Аргамакову недвижимое мое имение доставшееся по наследству по смерти отца моего в Арзамасском уезде в Тешском стану село Шатки которое в прошлом 734 году от родственника моего лейб-гвардии прапорщика Алексея Михайлова сна Аргамакова заложено все без остатку и просрочено было девице Агнии Милославской о котором отец мой капитан Степан Игнатьевич Аргамаков бил челом в Государевой вотчиной коллегии…».8

В это время, возможно, Фекла уже являлась невестой подпоручика Николая Афанасьевича Радищева. Через два года после продажи Шатков, в 1749  году, у молодой четы Ф. С. и Н. А. Радищевых родится первенец, Александр Радищев (1749-1802), будущий писатель и мыслитель, выдающийся представитель русского «Просвещения», автор знаменитой книги «Путешествие из Петербурга в Москву».

Новый владелец Шатков, гвардии капитан Михаил Федорович Аргамаков ко времени покупки – к 1747 году, прошел множество испытаний. Будучи поручиком Преображенского полка, в 1740 году он был арестован, заключен в Петропавловскую крепость по обвинению в заговоре против Бирона и пытан на дыбе. На допросах и пытках держался мужественно. От казни его спасло падение Бирона. Его и других офицеров возвратили на службу с производством в следующий чин. С воцарением Елизаветы Петровны всех, кто участвовал в антибироновском движении, заподозрили в приверженности к свергнутому Иоанну Антоновичу. И, хотя Аргамаков действовал против Бирона только из патриотических соображений, он снова был арестован в декабре 1741 года по обвинению в том, что «чинил озлобление» против «Елизаветы Петровны». Обвинения Михаил Федорович отрицал, и сумел оправдаться, однако все равно последовало изгнание из гвардии с резолюцией «чтобы не определять ни к каким делам». Аргамаков уехал в Москву, но в 1743 году вместе с Путятиным вновь был арестован по делу Лопухиных и доставлен в Петербург в Тайную канцелярию «со всеми письмами и бумагами». Вины его не обнаружилось, и он был отпущен.9

Есть эпизод дальнейшей службы Михаила Федоровича: в 1744 году, во время придворной церемонии, ему было поручено – до выхода императрицы из собора – безотлучно находится при иностранных послах – это говорит о его высокой образованности.10

В московском доме Михаила Федоровича Аргамакова провел свои детские годы А. Н. Радищев. В 1756 году родители отправили мальчика в Москву, к Михаилу Федоровичу Аргамакову – человеку «умному, богатому и просвещенному». По связям с Московским университетом (А. М. Аргамаков, как я уже упоминал ранее, в то время являлся директором), Михаил Федорович доставил Радищеву возможность пользоваться уроками видных ученых. Пребывание в этой культурной и образованной семье на протяжении почти пяти лет, несомненно, имело важное значение для воспитания мальчика. Возможно, именно в это время мальчику был привит тот горячий интерес к общественным проблемам, который завладел всем его существом.

С 1762 по 1766 годы Радищев учился в пажеском корпусе в Санкт-Петербурге. В 1766 году, в числе 12 молодых дворян, он был отправлен Екатериной II в Лейпцигский университет для обучения праву и другим наукам. В 1771 году, возвратившись в Россию, поступил на службу протоколистом в сенат, затем, с 1773 года – обер-аудитор в штабе 9-й Финляндской дивизии. В 1775 году Радищев женился и вышел в отставку, но через два года вновь поступил на службу в Коммерц-коллегию. С 1780 - го года А. Н. Радищев служил в петербургской портовой таможне помощником управляющего.

Весной 1790 года он отпечатал в собственной типографии, с помощью дворовых людей, свою знаменитую бунтарскую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». Было напечатано примерно 650 экземпляров. 30 июня 1790 г Радищев был арестован. За публикацию книги он был приговорен к смертной казни, а затем помилован — казнь ему заменили на 10-летнюю ссылку в Илимский острог (под Иркутском). По восшествии на престол императора Павла I в 1796 году Радищев был  освобожден из ссылки, а в 1801 году, после воцарения Александра I Радищев был восстановлен в правах. Последние годы жизни Радищев служил в Комиссии по составлению законов, написал «Проект для разделения «Уложения» и записку «О законоположении». В них звучали требования уничтожить крепостное право, сословные привилегии, произвол властей, отменить телесные наказания, ввести равенство перед законом. Это вызвало недовольство одного из сановников, которое подтолкнуло к решению покончить с собой.

Детские годы А. Н. Радищев провел в селе Верхнее Аблязово Саратовской губернии (ныне Пензенская область), где находилось имение матери Феклы Степановны, впоследствии несколько раз, достоверно, в 1775 году, последний раз в 1798 году,  посещал родные места11. Можно было бы предположить, что по пути Александр Николаевич мог останавливаться в Шатках, в усадьбе дяди его матери Ивана Игнатьевича Аргамакова или его дочерей – Анны и Екатерины – двоюродных теток  А. Н. Радищева. Установить, был или не был в Шатках А. Н. Радищев – дело будущего и тема для исследований шатковских краеведов.

Дело в том, что дядя Феклы, брат ее покойного отца, Иван Игнатьевич Аргамаков в 1754 году купил село Шатки у Михаила Федоровича Аргамакова.

«Сего февраля 9 дня родственник мой лейб-гвардии капитан Михайло Федоров сын Аргамаков продал мне арзамасское свое недвижимое имение село Николское Шатки тож пашенную землю леса и сенные покосы и всякие принадлежности с людми и со крестьяны и на реке Теше мелницу и винокуренный завод да пустошь Киржемацкая и Ватынгужа и другия пустоши за деньги за тысячу рублев и дал крепостных дел за рукою купчую…».12

Иван Игнатьевич, арзамасский помещик, имел чин коллежского советника (что в те времена соответствовало военному чину полковника) и служил в Петербургской губернской канцелярии прокурором.13 И. И. Аргамаков был женат три раза. Его первый брак был с Василисой Ивановной, дочерью симбирского помещика Анненкова. От первого брака в 1738 году появилась дочь Марья Ивановна. Второй брак  (с Князевой) был бездетный. Третий брак состоялся с Еванфией Ивановной, урожденной Станкевич. От третьего брака родились две дочери: Анна и Екатерина.14 К 1776 году Еванфия Ивановна была уже вдовою.15

После смерти Ивана Игнатьевича Аргамакова Шатки перешло дочерям от третьего брака. Согласно плана генерального межевания, в 1785 году Шатки принадлежат Анне Ивановне Аргамаковой и Екатерине Ивановне Полуэктовой.16 К тому времени Екатерина Ивановна вышла замуж за бригадира Владимира Борисовича Полуэктова.

Виднейшие представители русского дворянства почти все имели в Москве дома и земельные участки. Не исключением были и Аргамаковы. В одной из книг с записями купчих Г. Шторму удалось найти жену коллежского советника Ивана Игнатьевича Аргамакова, Еванфию Ивановну, купившую в 1776 году в Москве, в приходе церкви Успения на Могильцах (в Обуховском переулке на Пречистенке [Чистый переулок на ул. Кропоткина]) «двор» за огромную по тому времени сумму – 1700 рублей.

Николай Афанасьевич Радищев, Еванфия Ивановна Аргамакова и ее дочери на протяжении ряда лет являлись вкладчиками-благотворителями Саровского монастыря.

Есть запись о посещении Саровской пустыни «пензенским помещиком майором Николаем Афанасьевичем Радищевым», который затем выписал из Петербурга для престола обвешавшей монастырской церкви мраморную доску.17

В «Кратком историческом описании Саровской пустыни», составленным игуменом Маркеллином и изданным в Москве, в типографии Платона Петровича Бекетова, в 1804 году, есть выписка из вкладных книг Саровской пустыни, т.е. перечень фамилий особо усердных жертвователей на «благолепие» монастыря. Так, на странице 67 брошюры среди прочих благотворителей были названы «высокоблагородные госпожи: Еванфия Ивановна и дщери ее, девица Анна Ивановна Аргамакова и Екатерина Ивановна Полуехтова». А на следующей (68-й) странице – «господин Николай Афанасьевич Радищев».18

Из монастырской книги для записи хлеба и других злаков, жертвуемых разными благотворителями: от Николая Афанасьевича Радищева 21 января 1791 года было принято ржи, «грешневых круп» и овса 50 четвертей; 4 февраля того же 1791 года от Еванфии Ивановны Аргамаковой поступило овса 10 четвертей; 3 февраля 1792 года от нее же – овса 30 четвертей.19

Аргамаковы не только присылала свои приношения в монастырь, но и неоднократно посещали его. В одной, например, записи говорилось, что 15 августа 1785 года в Саровскую пустынь приехала «Еванфия Ивановна (Аргамакова) с зятем Владимиром (Полуектовым) и с детьми».20

Особенно благотворила монастырь Анна Ивановна Аргамакова (1753-1806) так и не вышедшая замуж. Ей принадлежит также огромная роль в хранении рукописи А. Радищева.

Через Анну Ивановну Аргамакову отец Александра Радищева – Николай Афанасьевич, как предполагает Г. Шторм, передал черновики рукописи сына «Путешествия из Петербурга в Москву» на хранение в Саровский монастырь, где они и находились у монаха Киприана. Бывала Анна Ивановна не только в Саровской пустыни, но и в ближайшей к ней Дивеевской обители, где подарила «пуховую подушечку» (видимо, своей работы) настоятельнице Агафье Мельгуновой. Четырехъярусная монастырская колокольня построена на деньги четырех богатейших вкладчиков, в том числе и Анны Ивановны Аргамаковой. Постройка колокольни (по проекту известного московского архитектора К. И. Бланка) была закончена в 1799 году. Умерла Анна Ивановна в 1806 году в Москве. На обороте листа 148-го Дневника-летописи Саровского монастыря есть запись: «22 декабря 1806 года скончалась благотворительница нашей обители Анна Ивановна Аргамакова в Москве и погребена в Новодевичьем монастыре».21

Таким образом, вклад Аргамаковых в обустройство Саровского монастыря является прямым вкладом шатковских крестьян, ведь именно они своим ежедневным трудом приносили материальные блага своим владельцам. Но надо отдать должное Еванфии Ивановне Аргамаковой и ее дочерям Анне Ивановне и Екатерине Ивановне. Заботясь об устроении Саровского монастыря, они не забывали свою родную вотчину – Шатки. Ведь именно в эти времена в Шатках были построены две новых церкви. Одна – в 1780 году – деревянная, в честь Казанской Божьей Матери, другая – в 1788 году – каменная в стиле барокко в честь Пресвятой Живоначальной Троицы, которая действует, восстановленная, и поныне.22

У Г. Шторма, в сообщении об усадьбе Федора Алексеевича Грибоедова в Хмелите Вяземского уезда есть строки о Полуэктовых: «…в Хмелиту приезжали гостить «сестры Ф. А. Грибоедова и племянницы его Полуэктовы, веселая компания, любившая поврать». Так как сестра Анны и Марьи Аргамаковых, Екатерина, была замужем за В. Б. Полуэктовым, то «племянницы» Ф. А. Грибоедова должны были быть ее дочерьми: В. И. Лыкошин неправильно называет их «племянницами» Федора Алексеевича; они доводились ему кузинами…».23

«Я просматриваю последние строки найденной родословной, - пишет Г. Шторм, -  вновь встречаю имя Еванфии Ивановны (Аргамаковой), читаю, что «от нее произошла семья Полуэктовых», и – на всякий случай – решаю выяснить состав этой семьи. Заглядываю в свои выписки из разных источников, где можно найти упоминание об этой фамилии, и нахожу: дети Екатерины Ивановны Полуэктовой – сын, Борис Владимирович, женат на Любови Федоровне Гагариной, сестре Веры Федоровны, жены П. А. Вяземского; дочь, Наталья Владимировна, за Николаем Ильичом Мухановым, дядей декабриста; это те самые Полуэктовы, что приезжали к Ф. А. Грибоедову погостить в Хмелиту, - «веселая компания, любившая поврать». Перелистываю листки дальше. Выдержка из письма П. А. Вяземского к жене от 29/30 июня 1832 года: «…были Муханов, Полуэктова, Блудов, Пушкин…». Близкие родственники Грибоедова и Радищева – Полуэктовы, по фамилии которых в XVIII веке были названы в Москве два переулка, входили в круг личных связей Пушкина, забытых и не упоминаемых в литературоведении наших дней.»24

А. Инжутов

_____________________________________________________________________

1. Писцовая книга Арзамасского уезда (1621 – 1623 гг.). Ч. I. Станы Тешский, Ичаловский, Иржинский и Подлесный // Действия НГУАК. Т. XV. Вып. VIII.– Н. Новгород, 1915.  С. 128
2. Ваганов Р. Б. Ожившие страницы истории. //Шатки и шатковцы. – Арзамас: 2006. С. 15.
3. Там же, С. 16
4. Шторм Г. Потаенный Радищев. 2-е изд. М.: Советский писатель, 1968. М. С.84.
5. Материалы для истории церквей Нижегородской епархии. Арзамасской десятины жилыя данныя церкви и пустовыя церковныя земли 1628-1746 гг. – М., 1902. С.32.
6. Ваганов Р. Б. Ожившие страницы истории. //Шатки и шатковцы. – Арзамас: 2006. С. 17.
7. Там же, С.17.
8. Там же, С.17.
9. Старцев А. Радищев. Годы испытаний. Очерки. М.: Советский писатель,1990. С.52-55.
10. Шторм Г. Потаенный Радищев. 2-е изд. М.: Советский писатель, 1968. М. С.84.
11. Малинин Г.А. А.Н. Радищев // Малинин Г.А. Памятники и памятные места Саратовской области. Саратов, 1971. С. 272-274.
12. Ваганов Р. Б. Ожившие страницы истории. //Шатки и шатковцы. – Арзамас: 2006. С. 17.
13. Шторм Г. Потаенный Радищев. 2-е изд. М.: Советский писатель, 1968. М. С.85.
14. Там же, С. 162-163.
15. Там же, С. 86.
16. ЦАНО Ф. 829. Нижегородская губернская чертежная. Оп. 636а.  Арзамасский уезд. Д. 3733.
17. Шторм Г. Потаенный Радищев. 2-е изд. М.: Советский писатель, 1968. М. С.61.
18. Там же, С.62-63.
19. Там же, С.99.
20. Там же, С.100.
21. Там же, С.136.
22. О времени строительства церквей: Адрес-календарь Нижегородской епархии в память исполнившегося в 1888 году 900-летия крещения Руси. Составитель Диакон А. Снежицкий.1888. С.570-571.
23. Шторм Г. Потаенный Радищев. 2-е изд. М.: Советский писатель, 1968. М. С.163.
24. Там же, С.165.