Национальный проект «Здоровье»

Несколько мнений о работе районного здравоохранения

Национальный проект «Здоровье» нацелен на коренное улучшение медицинского обслуживания населения. Судя по отзывам жителей райцентра и периферии, значительных перемен в лучшую сторону в нашем здравоохранении пока не произошло. Людям не нравится стоять в очередях в регистратуру, на прием к врачам, платить деньги за назначенные анализы и процедуры, не получать того внимания, которое бы следовало получить. Ниже публикуются строки из писем наших читателей.

ЕСЛИ БЫ ВСЕ ТАК К ДЕЛУ ОТНОСИЛИСЬ

За последние три месяца мне пришлось дважды пройти лечение в стационаре районной больницы. В хирургическом отделении меня готовили к плановой операции. Могу сказать только хорошее обо всем медперсонале этого отделения. И врачи, и сестры, и санитарочки – люди душевные, чуткие, внимательные. Находился под наблюдением хирурга С. А. Руденко. Это необыкновенная женщина, как говорят, врач от Бога. Все пациенты в восторге от нее, от того, как она относится к больным, как профессионально делает назначения.

В неврологии лечился у замечательного доктора Н. В. Садковой. В нее веришь, как в себя, и болезнь отступает. А какие добрые в этом отделении медсестры, все, как одна. Если бы и другие врачи, и средний медперсонал относились так же к больным, к своему делу, от которого порой зависит жизнь человека, я уверен – меньше было бы смертей и больше бы людей возвращались к нормальной, полноценной жизни.

Б. А. КОРШУНОВ.

Шатки.

ТРУДНО ХИРУРГАМ, ТЯЖЕЛО БОЛЬНЫМ

Пришлось мне в начале этого лета залечь в хирургическое отделение районной больницы. Что касается медицинского обслуживания, - претензий нет. Внимание исключительное и со стороны врачей, и со стороны среднего медицинского медперсонала. В моем письме речь пойдет об условиях, в которых работают наши прекрасные хирурги и проходят лечение больные.

Это отделение - в ужасном состоянии. Здесь нет даже элементарных условий, чтобы умыться, привести себя в порядок. Горячей воды нет, краны сломаны, из трех только один работает, поэтому больные встают в очередь, чтобы умыться. В туалетах безобразно. В палатах белье серое, застиранное, на него жутко ложиться. Стены обшарпанные, потолки тоже. Порой даже присесть в палате нельзя - на всех один, видавший виды, стул.

У главного врача В. А. Мирзонова и у всей его администрации отличный офис, а здесь… Это безобразие! Надо сказать, что Владислав Александрович – чистый чиновник. Это мое мнение. За все время, что я находился на лечении, он ни разу не появился в отделении, не прошел по палатам, не поинтересовался самочувствием больных. Раньше, насколько мне известно, были обходы врачей с присутствием главного врача. Почему ушли от этой практики? Я бы, к примеру, в момент встречи с главврачом спросил его, почему в хирургическом отделении не выделена, как опять же было прежде, палата для ветеранов Великой Отечественной войны? Доброе это было дело.

А в целом скажу, что в таких условиях, как сейчас в хирургии, трудно работать врачам и тяжело лечиться больным.

В. В. ДЕНИСОВ, участник Великой Отечественной войны.

С. Ст. Иванцево.

ВНИМАНИЕ – В ДЕФИЦИТЕ

В мае моя мама перенесла инфаркт миокарда. В самые тяжелые дни я находилась с ней в терапевтическом отделении районной больницы. Мои наблюдения дают право высказать на страницах районной газеты свое мнение о работе медиков. Отзыв будет не очень лестный. За маму – спасибо, она поднялась, ее уже выписали из стационара. Но мне не дают покоя два случая, они наводят на очень серьезные размышления.

Отчасти по моей вине (я, чтобы не допустить пролежней, протерла тело мамы средством, содержащим камфору), женщине в палате, жительнице с. Старое Иванцево, стало плохо: она, оказывается, аллергик. У Валентины начался приступ. Она надрывно кашляла, задыхалась. Это было ночью, когда все больные уже спали. Чтобы не беспокоить остальных, Валентина ушла на веранду. Я, чувствуя свою вину, несколько раз интересовалась ее самочувствием, пыталась хоть чем-то помочь, облегчить ее страдания, но медики были безучастны. До утра пробыла женщина на веранде, и все это время промучилась, но к ней даже не подошла дежурная медсестра. А санитарка похрапывала на медпосту, возле четвертой палаты. В два часа ночи я обратила внимание, что совсем рядом с медпостом сидел на стуле мужчина, его доставили из с. Выползово. Что с ним было, сказать не могу, но ему было очень трудно дышать. Через несколько часов он умер в туалете. А медсестра и санитарочка так и проспали обе до утра.

М. Б. ЕМКИНА.

ДВАЖДЫ ПОМОГ, КТО СКОРО ПОМОГ

Недавно заболела моя невестка. Температура была под сорок. Я решила по телефону вызвать на дом участкового врача. Набрала номер телефона 4-11-45 (регистратура больницы), чтобы доктор приехал и посмотрел Оксану, указала адрес. На другом конце провода сказали: «Сообщите номер ее медицинского полиса». Но у меня его нет, он у самой заболевшей. Придет, мол, или приедет врач и зафиксирует его номер. Слышу в трубке загудело. Набираю еще раз тот же номер, повторяю ту же просьбу - слушать меня не желают. «Я Вам что, непонятно сказала?» – ответила девушка-медсестра. И снова бросила трубку телефона. Пришлось звонить Оксане (мы живем на разных улицах) и узнавать номер полиса. Она с трудом сообщила мне его - сил совсем не было.

Так что же получается, если с кем-то, не дай Бог, будет плохо на улице, дома, на работе и у него не окажется под руками медицинского полиса, рассчитывать на медицинскую помощь не придется?

А я хорошо запомнила фрагмент одного телеинтервью, где прозвучали такие слова: «Сначала окажите медицинскую помощь, а потом выясняйте, откуда этот человек, да хоть с Луны, а помогите». Но это, видимо, не о наших медиках. Давно известно, что тот дважды помог, кто скоро помог. Порой все решают минуты, секунды.

В.А. БАРИНОВА.

Шатки, ул. Береговая.

К НАШИМ ВРАЧАМ ЛИБО СЛИШКОМ РАНО, ЛИБО СЛИШКОМ ПОЗДНО

Я считаю, что смерть моего мужа И. Янченкова полностью лежит на совести медиков. Он бы жил, прояви они хоть чуточку элементарного внимания. Ивана на стало из-за халатности людей в белых халатах.

Ему стало плохо в половине седьмого утра. Мы позвонили в «скорую». Там нам сказали, что смогут приехать не раньше восьми. Экстренный вызов в приемном покое принять отказались. У него была сильная боль в левом боку, он задыхался, с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Открылась рвота. Я снова набрала «03» и с тревогой сообщила, что мужу совсем худо, он умирает. Прислали неотложку, но без медработника, с одним водителем. Ивана увезли в больницу. Через некоторое время интересуюсь у дежурного фельдшера, в какое отделение определили Янченкова. К удивлению узнаю, что в больницу его не положили, а направили на прием к врачу в поликлинику. Там, как потом стало известно, его состояние еще более ухудшилось, но никто не измерил ему давление, ни сделал кардиограмму. На прием он все-таки попал. Сделали какой-то укол и направили в хирургическое отделение. Нам потом сообщили об этом из приемного покоя.

Из хирургии послали на УЗИ, но ничего не обнаружили подозрительного. Боль к тому же у Ивана прошла, так как сделали обезболивающие уколы. Это было во вторник, а в пятницу в 5 часов вечера он умер. Ему, видимо, требовался постельный режим, но… Он умер, выходя из палаты, в коридоре.

Прошло несколько месяцев, а я простить себе не могу, что не проявила настойчивость и требовательность, чтобы в больнице приняли все меры для спасения близкого мне человека.

В.И. ЯНЧЕНКОВА.

р.п. Шатки.