От Елховки до Женевы

Школа была центром антирелигиозной пропаганды. В периоды религиозных праздников, особенно в Рождество и Пасху, в часы церковной службы проводились беседы в школе о вреде религии  с использованием статей журнала «Безбожник», статьей Ем. Ярославского и стихотворений Демьяна Бедного.

В то время антирелигиозная пропаганда в нашей местности занимала особенно большое место не только потому, что у неграмотного и полуграмотного населения была большая приверженность к церкви, а, главным образом, потому, что наше село находилось в окружении монастырей, в т.ч.  в пяти километрах располагался  женский монастырь, в 40 километрах – знаменитый Саровский мужской монастырь со святыми мощами отца Серафима, на открытие которых в 1913 году выезжал сам царь Николай II с царицей, и Дивеевский монастырь. В летние месяцы через наше село проходили тысячи поломников, среди которых – большое количество кликуш, фанатично настроенных различных шарлатанов, и население окружающих сел и деревень не одобрительно отзывалось об этой части богомольцев.

Монастыри, как правило, имели большие земельные наделы и лесные угодья, на этих землях собирались богатые урожаи, а скот отличался хорошей  породностью и высокой продуктивностью, содержался он в хороших капитальных скотных дворах; в лесах и рощах были большие пчелиные пасеки. Крестьяне окружающих деревень, как правило, были малоземельные и к богатствам монастырей относились ревностно и завистливо, поэтому было закономерно отрицательное отношение к богомольцам, направляющимся на богослужение в эти монастыри. В этом отношении антирелигиозная работа имела поддержку и приносила положительные результаты.

Одновременно с этим школа являлась просветительной, проводником идей Советской власти. На первых порах она выполняла роль современных клубов. Первые кинокартины в селе были показаны сельскому населению в стенах школы.

При школе работал драматический кружок, артистами которого выступали ученики школы и молодежь села.

Драматургом был наш учитель М. П. Вереин, который не  только подбирал определенные пьесы, но чаще всего сам составлял их по материалам крестьянской жизни села на «злобу дня».

В более позднее время школа стала первым зачинателем в создании колхозов, и первым колхозником стал наш учитель М. П. Вереин.

Но какова бы не была школа с ее общественно-полезным трудом как просветителя, как проводника идей Советской власти, школа оставалась школой, и она собрала вокруг себя всю детвору села школьного возраста. Теперь в селе не оставалось детей школьного возраста, не охваченных учебой  (редкие-редкие семьи крестьян,  отказывались  посылать своих детей на учебу в школу).

Плохо было с учебниками-букварями, карандашами, ручками, перьями, чернилами, бумагой. Основным сырьем для приготовления чернил служил химический карандаш. Учебники-буквари, как правило, снабжались школой на двух-трех учеников соседей, при этом от нас требовалось бережнон отношение к учебнику с тем, чтобы следующее поколение учеников могло учиться по нему в будущем году.

Какие отметки нам ставили, я не помню,  их,  видимо, не было, никаких. Главная отметка была – переведен в следующий класс. Существующего ныне ажиотажа по поводу «троек» или «пятерок» вообще не было. Жалоб родителям о плохой учебе в школе того или иного ученика и в помине не было. Жалобы могли быть только на слабое посещение школы или на частые пропуски по причинам занятости ребят на работе в хозяйстве. Учитель требовал от родителей освобождения ребят от хозяйственных работ с тем, чтобы создать им элементарные условия не для занятий, а, главным образом, для регулярного посещения школы.

Что касается меня, то я не знаю ни одного случая, чтобы учитель жаловался моей сестре на мои плохие занятия или на неоправданные пропуски школы. Наоборот, я ставился в пример всем остальным ученикам.

 (Продолжение следует).